Не погрешу против истины, если скажу, что ветеринарное обслуживание в цирках всегда финансировалось по остаточному принципу. Прожить на ставку циркового ветеринарного врача просто невозможно, поэтому всю жизнь ветеринарные врачи в цирке работают по совместительству, то есть цирк — это скорее для души, а все остальное для хлеба с маслом. Уверен, что еще ни один ветеринарный врач в любом цирке не смог нажить себе мало-мальски достойного состояния.
Сложно представить в наше коммерциализированное время, что есть что-то сильнее денег, сильнее разума. Наверное, все, кто когда-то работал в цирке, отравлены, в хорошем смысле этого слова, его духом навсегда. Когда даже сложно представить, что этого волшебного мира вдруг может не быть в твоей жизни. Хотя, казалось бы, знаешь всю изнанку, всю подноготную со всем «грязным бельем» и со всеми язвами под названием «Российский цирк», но от этого продолжаешь любить его ничуть не меньше, а может даже и больше от осознания того, что ты можешь что-то изменить и даже улучшить.
Целой эпохой в Цирке на Цветном бульваре был старейший ветеринарный врач России - Борис Николаевич Визеров. Помню, как впервые увидел его на цирковой конюшне, он неторопливо шел вдоль денников, опираясь на трость, и лошади приветствовали его как старого знакомого. Тогда я даже и преставить не мог, что на тот момент ему уже было под девяносто лет! Борис Николаевич долгое время проработал главным ветеринарным врачом Московской области, при этом цирк знал, как свои пять пальцев. Ведь еще до войны он пришел в Московский цирк работать врачом по совместительству и прослужил там до глубокой старости, а умер он в сто четыре года! Его очень уважал и ценил Юрий Владимирович Никулин. У них даже была своя маленькая традиция: время от времени, после представления, Визеров и Никулин, чокаясь, распивали медицинский спирт, при этом тем для разговоров у них всегда была масса, конечно и без анекдотов не обходилось.
Кстати, Борис Николаевич Визеров по моему приглашению выступал на Московском Ветеринарном конгрессе как старейший ветеринарный врач России. И надо же такому случиться, что как раз в этот день в Измайловском комплексе, где мы по традиции проводим конгресс, отключили электричество. Я на сцене, во фраке и с фонариком, дочитываю свой доклад, микрофоны естественно тоже не работают. Далее по программе должен выступать Визеров. Несмотря на преклонный возраст, Борис Николаевич вышел на сцену и без микрофона, но было всем слышно, сказал такую проникновенную речь о том, что все в этом мире взаимосвязано, от бактерий и до человека! Зал аплодировал стоя.
Уверен, что ни в одном цирке мира нет таких условий для работы ветеринарных врачей, как в цирке на Цветном бульваре. А все благодаря стараниям Юрия Владимировича Никулина. Когда цирк находился на реконструкции он вызвал меня и Николая Валентиновича Логинова (в свое время он был главным врачом Союзгосцирка) и спросил нас, что нужно для того, чтобы ветеринарным врачам работалось комфортно. Мы составили целый список, куда входили и кабинет для осмотра, и карантин, и комната для отдыха и возможности принять душ, так как бывает, пардон, что работаешь по локти в … Всё это было построено под строжайшим контролем Юрия Владимировича, за что ему большое человеческое спасибо. Вообще, именно Никулин стал для цирка таким связующим звеном, именно он смог создать команду из настоящих профессионалов, людей с потрясающим творческим потенциалом.
Именно о необычайной доброте Никулина говорит и тот случай со слоном, о котором писала вся столичная пресса. Из Волгограда привезли в Москву спасать слона с большим процентом обморожения кожи. Слон был в крайне тяжелом состоянии, мы обратились за помощью к нашим коллегам-медикам из ожогового центра, они рекомендовали лечение. Ветеринарные врачи вместе со служащими цирка круглосуточно дежурили в слоновнике, делали больному животному инфузионные вливания, массаж, смазывали места обморожения мазями. После заметки о несчастном слоне в «Московском комсомольце» к нам в цирк понесли коробками сахар, водку, печенье. Люди просто приходили поинтересоваться здоровьем слона и заодно спросить, что ему нужно; и мы, не стесняясь, просили, например, купить для него мазь левомеколь, нужен был целый ящик. Но, несмотря на все наши старания, слон перестал подниматься на ноги, нам удалось его один раз перевернуть, но все равно начались образовываться пролежни. Никулин принял решение попытаться поднять слона с помощью военных. Он обратился к десантникам и те на парашютных стропах при помощи специальной лебедки осуществили задуманное. Но к сожалению, несмотря на все старания, слон все равно погиб.
В цирке часто приходится сталкиваться с экзотическими животными, к которым не всегда знаешь, как подойти. Поэтому я не считаю зазорным обращаться как к медикам, так и к своим коллегам в зоопарк за консультацией и, кстати, там сейчас главным ветеринарным врачом работает Михаил Валерьевич Альшенецкий, который начинал у нас в клинике; а с главным ветеринарным врачом Театра зверей имени Дурова Владимиром Михайловичем Хромовым мы вместе в цирке работали.
За помощью к медикам нам пришлось обращаться и в случае с заболеваниями глаз у медведей. Цирковых питомцев консультировали и оперировали офтальмологи из Фёдоровского центра и из МОНИКИ. У двух наших медведей, вероятно из-за травм, образовалась катаракта, вот её-то и пришлось оперировать, а еще один раз медведю имплантировали искусственный хрусталик.
Кто, как не дрессировщик лучше всех знает своих животных; но, к сожалению, они зачастую слишком долго оттягивают лечение животных. И обращаются за помощью лишь тогда, когда боль мешает выступать их питомцам. Я оперировал двух медведей с сильно запущенным пульпитом, из-за этого пришлось удалять им сломанные клыки, хотя, если бы дрессировщик вовремя по рекомендации врача начал бы лечение, то этого можно было бы избежать. Первую, самую сложную, делали в клинике при Онкологическом центре вместе с покойным доктором Митиным. Четыре часа удаляли зуб, он настолько глубоко сидел, что медведь начал просыпаться, и я уже думал, что сейчас он все разнесет – и нас в том числе. Погнул все роторасширители, перекусил палку. Других медведей оперировали уже в самом цирке, укладывались обычно в 30 минут.
Еще мне запомнился случай с тигром, больным панкреатитом; воспаление поджелудочной железы возникает у животных, как и у людей, от стрессов и неправильного питания. У тигра были настолько сильные боли, что ему приходилось постоянно ставить капельницы в хвостовую вену. Для этого животное переводили в фиксационную клетку, и один из врачей стоял сверху на клетке, держа капельницу, а второй следил, чтобы тигр не слишком размахивал хвостом, и для отвлечения его внимания кормил хищника все это время мясом.
Конечно, со многим приходится сталкиваться впервые; например, мы делали ультразвуковое исследование на предмет беременности... самке морского котика, выступавшей в номере у Запашных. Тогда мы только обзавелись нормальным аппаратом УЗИ и такое исследование стало возможным. Котика выманили из бассейна и, расположив животное у бортика вольера, провели УЗИ-обследование, выявили наличие здорового плода. Изучив специализированную литературу, смогли рассчитать предполагаемую дату родов. Спустя положенный срок самка произвела на свет здорового детеныша. Рождение морских котиков в неволе происходит не так часто, особенно в условиях цирка, так что этому событию были рады не только дрессировщики, но и весь коллектив цирка.
Решение об операции принимает дрессировщик, врач – не хозяин животного, и он может только рекомендовать или настаивать на проведении определенных ветеринарных манипуляций. По гражданскому кодексу животное – собственность владельца, поэтому всю ответственность за здоровье животного несет именно он. И не важно, это дрессировщик цирка или обычный гражданин. Была у меня история, которая потрясла весь наш цирк и мою клинику. Фамилию дрессировщика мы опустим, хочется верить, что рано или поздно он раскается в своем недальновидном поступке. Собаке дрессировщика N нужно было сделать сложную операцию по удалению опухоли внутренних органов, тогда он работал в Цирке на Цветном бульваре по контракту. Прогноз для животного был не очень благоприятный, но мы пообещали сделать всё от нас возможное, чтобы спасти собаку. Дрессировщик отказался, сказал, что лишних денег у него нет. Тогда врачи сами предложили оплатить 50 процентов суммы, так как сделать в условиях цирка такую операцию было невозможно и для ее проведения требовалось серьезное оборудование и медикаменты. Он все равно отказался и собирался животное усыпить. Врачи встали на дыбы и решили оперировать собаку при любых обстоятельствах. За поддержкой я пришел к исполнительному директору цирка Валентине Земцевой. Её до глубины души тронула история несчастной собаки, и она сказала, что оперировать будем при любых обстоятельствах, и что часть расходов возьмет на себя цирк. Пёс благополучно перенес операцию, поправился и вернулся к своему, так и хочется закавычивать это слово, любимому хозяину. Конечно, мы не рассчитывали на какую-то благодарность со стороны дрессировщика N, он сделал вид, что всё произошло как бы само собой, но в глазах всего циркового коллектива он потерял уважение и доверие.
Я крайне негативно отношусь к усыплению животных, которых можно вылечить, о здоровых я вообще молчу. Этой же точки зрения придерживаются и все врачи моей клинки. В цирке животных тоже не принято усыплять, зачастую они выступают до глубокой старости или живут на правах заслуженных пенсионеров. В отдельных случаях животных передают в передвижные зверинцы или зоопарки, но, подчеркну, усыпляют животных в цирке только в самых безнадежных случаях.
Вообще, врачей, в том числе и ветеринарных, считают циниками. Отчасти это правда, но скажу вам по секрету, это мы хорошо маскируемся, скрывая собственные чувства за маской всезнания и, порой, безразличия. Но как только дело касается жизни животного, мы не способны оставаться равнодушными.
Однажды меня кто-то вывел из себя, и я в сердцах выпалил: убью! А мне со смехом сотрудники и говорят: да кого ты можешь убить, у тебя даже на крысу рука не поднялась. А ведь, правда, не смог усыпить. История была достаточно комичная: позвонили из метрополитена и попросили к телефону врача: говорят, на станции метро Цветной бульвар кто-то оставил мешок с крысами, сотрудники боятся подойти, нельзя ли грызунов у нас забрать? Принесли мешок в клинику, открыли, а там штук шесть крыс, такие красивые, холеные. Видно, что крысы знают человека, идут на руки, не кусаются. Сижу думаю, что с ними делать, куда их девать? Сотрудники клиники стали перешёптываться про бактериологическое оружие, и одну усыпили тиопенталом, смотреть на ЭТО у меня не было сил. Было так жалко убивать здоровых и красивых животных! В общем, пятерых оставшихся грызунов в течение недели пришлось пристроить в добрые руки.
Благодаря работе в цирке даже мне удалось приобщиться к прекрасному. Сейчас даже сложно представить, что было время, когда я занимался верховой ездой прямо на Цветном бульваре, во время обеденного перерыва.
Мог даже погусарить и проскакать вниз по Петровке к саду Эрмитаж. Толп зевак, собравшихся посмотреть на доктора на коне, не помню: так как в седле я держался не слишком уверенно, то все мои мысли были сосредоточены на том, чтобы не упасть с коня и правильно им управлять. Поскольку самым ярким был мой опыт выездки на неоседланной лошади в восьмом классе, то мне хотелось, уже будучи взрослым, достойно смотреться в седле. Впрочем, мои конные выездки так и остались в прошлом...
А началось всё с того, что в самом начале девяностых мы вместе с коммерческим директором цирка Михаилом Седовым решили организовать прокат — катать детей, да и всех желающих. Приобрели четырех лошадей, причём у одной из них – семнадцатилетней кобылы – была эмфизема легких. Мы оплачивали их постой в конюшне цирка. Мечтали, конечно, замахнуться и на совсем театрализованные выезды, как в Питере, где по городу можно прокатиться в роскошном ландо или карете. Но всем нашим вдаль идущим планам не суждено было сбыться. Седова убили в подъезде его же дома. Лошадей пришлось пристраивать в загородные хозяйства на вольные хлеба; впрочем, они от этого только выиграли, например, у семнадцатилетней «старушки» прошла эмфизема, и она благополучно прожила еще лет десять.
Несмотря на всю красивую обертку цирковой дрессуры и все заверения, что животные выступают только благодаря «большой дружбе» с дрессировщиком и исключительно по доброй воле, вынужден признать, что цирк – изначально заведение недоброжелательное к животным. К сожалению, года три назад восторг сменился разочарованием, когда изнанка стала слишком сильно просвечивать. Просто почти никто не задумывается, что это такое и для чего это делается. Я считаю, что в цирке не должно быть животных, точнее выступать там должны те, кто веками живет с человеком: лошади, собаки и кошки, все остальные взяты из дикой природы и так и не одомашнены. Пусть даже в неволе живут несколько поколений тех же тигров или слонов, но это не делает их более ручными. Для них нахождение в неволе – это мучение, в отличие от тех животных, кого человек приручал тысячелетиями.
Цирк всегда позиционировался как представление всего самого неординарного, невероятного, шоу должно выглядеть так, чтобы в груди сердце замирало. Сейчас мы всё меньше вывозим номеров с дрессированными животными, в мире очень сильно движение зелёных, и условия содержания и работы экзотических животных в цирке, по их мнению, не соответствует никаким понятиям о гуманности.
Давайте задумаемся, что человек хочет показать, укрощая дикое животное: что он царь природы, венец творения? Что он может подчинить себе все живое на земле? На мой взгляд, демонстрировать и смотреть это могут только люди крайне закомплексованные, которые пытаются таким жестоким образом самоутвердиться. Предположим, ты доказал, что сильнее медведя или тигра, а что дальше? Где развитие сюжета? Тупик! Людям, уверенным в себе и самодостаточным, это не к чему. Например, мои дети не хотят никому ничего доказывать, они видят животное в клетке и говорят, что это не хорошо.
Конечно, у меня могут спросить: что же вы, доктор, со своими убеждениями делает в цирке? А я отвечу, что делаю всё от меня зависящее, чтобы животным, находящимся в вынужденных обстоятельствах, жилось как можно лучше. Что делает в тюрьме тюремный врач? Несёт милосердие. Вот и ветеринарный врач в цирке несёт милосердие. Я делаю всё, чтобы облегчить страдания животных в цирке, сделать их жизнь как можно более комфортной.
Из книги Середы Сергея Владимировича, президента Ассоциации практикующих ветеринарных врачей.
.png)
